Выходя из палаты после утреннего осмотра, профессор Чупс тихонько закрыл за собой дверь и, ненадолго задержав шаг, повернулся к медсестре Лине:
- Линочка, а ведь где-то я даже люблю своих дебилов, в смысле пациентов. За эти годы практики я даже практически спасаю некоторым жизни, а не только даю им альтернативу, Оптимизм и любовь к ближнему в нашей профЭссии - залог мощного психотЭрапЭвтического эффекта, душечка.
- Профессор Чупс, Вы для меня всегда были и будете не только светило медицины, а и олицетворение благородства и самопожертвования! Скажите, профессор...как Вам удалось, используя минимальное количество психотропных препаратов, дать вторую жизнь нашим пациентам?
Профессор Чупс бросил острый взгляд на Лину и резким движением руки пригладил острую бородку. Медсестра смущенно опустила красивые глаза.
- Все просто. Все гениально просто. Два, максимум три часа доступа в интернет ежедневно, но при условии хорошего поведения. Это ведь люди, хоть у них и особое мышление и особые потребности. И, как и всем людям...им надо выговориться. Их надо переключить на время. А нам с Вами иногда отдохнуть. Им нужна а-у-ди, что?
- тория! - Лина была в восторге: Это же гениально, профессор!
- Не без этого... - сверкнув металлический рукоятью молоточка в кармане профессор Чупс и ускорил шаг.
В это время за закрытыми дверьми Бумеранг, проследив из-под синего одеяла за звуком удаляющихся шагов медперсонала, вскочил с ногами на белую панцирную кровать и проорал:
Юлькам нема за що каятись!!! А ті хто 2019-му підтримали Зелю - то я за них не відповідаю, я їм не дохтур!! Ті хто в 2010-му противсіхствували, то їм і каятись не треба, їм ніякого прощення не буде!!
....Вони всі мають бути вбиті й закопані!! А їхній кумир Паскуда заслуговує лише на кастрацію через повішення!
На слове "ПОВІШЕННЯ" Бумеранг оступился, босая ступня его провалилась в дыру старой панцирной кровати, и штанина флисовой пижамы по самое колено была разодрана вместе с кожей. Бумеранг взвыл от боли: бульте всі прокляті, противсіхи!
На соседней койке Профилактик от истошніх криков Бумеранга рефлекторно уронил на пол затасканную книгу в истрепленном, замацанном переплете. Еще секунду назад он перечитывал классику русской литературы - "Судьба Барабанщика" Аркадия Гайдара. Как ему удавалось читать книги вверх ногами - это была загадка, неразрешимая даже для профессора Чупса.
- товарищ Бумеранг, возьмите себя в руки. Если Вам хочется поделиться своими сокровенными мыслями с нами - Вас окружающими коллегами по палате, то знайте, что истошные крики - не лучший способ донести информацию до аудитории. Лучший выход в сложившейся ситуации - разослать Ваши откровения и мысли в текстовом формате любого из мЭссЭнджеров (Профилактик обожал это слово) в специально отведенное время, согласно распорядка дня.
Профилактик разгладил волосы от лба к макушке двумя ладонями и соколиным взглядом уставился в мутные стекла старой, потрескавшейся рамы больничного окна. Он любил свои пламенные речи.
Бумеранг его не слышал. Он, в застрявшем положении достал из под желтоватой подушки "свій скарб", как он его называл. Это были мятые, потрепанные листки "сводных ведомостей" голосования на избирательном участке с "мокрыми печатями", которые когда-то в сравнительной молодости Бумеранг упер во время выборов. "Скарб" был перетянут обычной резинкой от трусов. "Одноногий" Бумеранг прижал пачку листков к груди и тихо раскачивался на кровати. Это было жуткое зрелище.
Мирно спавший в боксерском шлеме, застегнутом на маленький чемоданный замочек, Йожин с Бажин, место которого было определено в самом углу палаты...под впечатлением увиденного....резко приподнявшийсь, со всей силы ударлился защищенной для таких случаев головой в жестко закрепленную толстую резиновую пластину с изображением американского флага.
От очень сильного и глухого удара портрет Петра Чаадаева над кроватью Профилактика повис на одном гвозде.
В палате наступила свинцовая тишина.
